Мозга сел на свое привычное место. И стал ждать. Меню. И разговора. Тот, кто ждет, оказывается в более выигрышном положении, чем тот, кто должен заговорить. Молчаливое ожидание — признак силы и большего, чем у собеседника, авторитета.
— Мне много о вас говорили, — сказал человек.
— Хорошего или плохого?
— И того и другого. Но и того и другого одинаково уважительно.
Похоже, у этого человека в порядке были не только бабки. Но еще и голова.
— Зачем вы пригласили меня?
— Познакомиться.
— Тогда знакомьтесь.
— Тогда пусть будет мистер Смит.
Мозга приподнял брови.
— Вы иностранец?
— Я гражданин Соединенных Штатов Америки. И еще нескольких стран.
— Вы бизнесмен?
— В некотором роде. Хотя бы потому, что оказывал одному вашему приятелю услуги на территории Америки и других стран.
— Какие услуги?
— Например, в открытии виз. В поддельном паспорте. Поиске не афиширующих свою деятельность партнеров. В освобождении из-под стражи. До суда.
— Вы можете влиять на американское правосудие?
— До какой-то степени. В особенности для полезных моей стране людей.
— Вы не бизнесмен.
— Нет. Не бизнесмен. Вы все правильно поняли. Я не бизнесмен, но деловой человек.
— Что вы от меня хотите?
— Поговорить.
— Говорите.
— Поговорить с глазу на глаз.
— Тогда мне придется предпринять некоторые меры безопасности.
Мистер Смит согласно кивнул. Встал. И развел в стороны руки.
Телохранители, подчиняясь взгляду шефа, вывернули у него карманы, прохлопали ладонями по бокам, груди и спине.
— Все чисто.
— Подождите там, — показал Мозга на дальний столик.
Телохранители расселись вокруг стола, не отрывая глаз от собеседников.
— Я должен вам сказать, что прибыл сюда не по одному только своему желанию. Но и по поручению. Одного очень влиятельного человека.
— Кого?
— Например, Его, — сказал мистер Смит, бросив на стол и аккуратно разгладив руками стодолларовую купюру.
— Зачем Ему я?
— Нам стало известно, что в скором времени в вашей стране могут иметь место очень важные события, в которых определенную, вернее сказать, первую роль будете играть вы.
— Допустим. И что из того?
— Мы бы хотели согласовать наши и ваши планы. И наши и ваши действия. Может так случиться, что мы будем полезны друг другу. Что наши цели в чем-то совпадут…
— У нас разные цели, — сказал Мозга.
— Вы так уверены?
— Совершенно уверен. Двум медведям в одной берлоге тесно. Тем более нашему и не нашему медведям.
Мистер Смит слегка дернулся. В последнее время он отвык, что ему могут отказывать. В последнее время ему не отказывали и с большим удовольствием и за гроши продавали любые государственные, военные и технологические секреты и принимали любые предложения. Потому что он расплачивался баксами. Визами. И видом на жительство. За вид на жительство продавались все. Без исключения. Кроме этого первого исключения.
— Я предлагаю вам и вашей семье гражданство и защиту своей страны. Самой богатой и могущественной страны мира, — с некоторым даже пафосом сказал мистер Смит.
— На хрена мне сдалась твоя страна? — брезгливо усмехнулся Мозга. — У меня своя есть.
— Вы, наверное, не поняли…
— Все я понял. Ты предлагаешь мне продать свою родину. И платишь за это баксами. С портретом того, кто тебя сюда прислал. И еще платишь штампиком в заграничной ксиве. Так?
— Примерно так.
— Ну а раз так, то передай тому, кто тебя сюда прислал, что я не согласен. Что он опоздал со своим предложением.
— Но почему?
— Потому что лучше быть первым на зоне, чем последним за ее забором.
Глава 62
В стране царило нездоровое оживление. Ее управители вели подсчеты и с утра до ночи и ночью тоже, если были дома, а не где-нибудь на «выездном совещании», играли в стратегические игры. Вроде тех, что так обожают их компьютеризированные внуки. Только играли не с компьютером. А с целой страной. Государственные мужи просчитывали кризис.
Президент мыслил по старинке. Президент раскладывал пасьянсы. Из политических лидеров, сторонников, противников, фондов, партий, фракций, платформ, территорий, силовых министерств, спецподразделений и еще населения. Населения России. Он перетасовывал их друг с другом, менял местами, раскладывал в различных комбинациях, менял козырей, выводил в тузы шестерок, бил королей валетами… Он просчитывал десятки хитроумных комбинаций, но никогда не выпускал из рук бьющий всех и вся покер — пропавшую из арсеналов армии атомную бомбу. С ней он мог выиграть любую игру. Выиграть всегда и при любом раскладе.
Он мог сменить неугодных ему министров, придравшись к тому, что они не сумели обеспечить надлежащий надзор за ядерным оружием. И поставить на их место новых, более его устраивающих, под одобрительный гул законодательного собрания. Мог объявить чрезвычайное, в связи с угрозой термоядерной диверсии, положение. И выслать законодателей и министров за сто первый километр. Мог запросить военной помощи ООН и получить ее. Или потребовать международных кредитов на обеспечение безопасности ядерных арсеналов и получить еще быстрее, чем военную помощь.
Блуждающая по территории страны бомба позволяла ему использовать всю возможную полноту власти. И даже большую, чем оговаривала конституция. Пока бомба угрожала стране, позиции Президента были непоколебимы.
Кроме того, новый кризис бил старый кризис. По тому что в стране, где с часу на час может случиться ядерный взрыв, население перестает заботить невыплата зарплат и пенсий и цены на минимальные и максимальные продуктовые корзины. Как говорится, не до жиру — быть бы живу.
Бомба могла стать панацеей от всех государственных хворей. Как тот рекламируемый от кашля, поноса и золотухи панадол. Та бесхозная бомба меняла политическую ситуацию. Но, возможно, меняла не в самую худшую для Президента сторону…
Впрочем, та же самая, блуждающая, как снарядный осколок в живом теле, бомба устраивала и премьера. Примерно по тем же позициям устраивала. Но только если их развернуть в свою пользу. Если, к примеру, вовремя объявить Президента недееспособным. И не способным предотвратить возможность термоядерного взрыва, угрожающего населению страны. И тем сдернуть одеяло на себя…
О том же думал министр внутренних дел. О государственном одеяле, которое можно потянуть и перетянуть. Если потянуть вовремя и с надлежащей силой. Например, блокировав силами подчиненных ему спецподразделений телерадиотрансляционные центры, посредством которых выйти с обращением к жителям страны, которых на местах батальоны патрульно-постовой службы сгонят на площади для демонстрации поддержки нового курса реформ. И которые они непременно поддержат при огневой поддержке вышеозначенных батальонов.
Но даже если не блокировать и не выходить с обращением, то все равно без него, министра внутренних дел, в такой заварухе не обойтись. А это значит, можно затребовать и получить у правительства новые субсидии, права и льготы. И тем подготовить плацдарм для дальнейшего наступления в высшие эшелоны власти…
Более мелкие, но все равно заоблачно высокие политики искали в сложившейся ситуации свои выгоды. Если произойдет атомный взрыв, то вслед за ним или одновременно с ним произойдет еще один взрыв. Взрыв народного недовольства. Который может, если его энергию правильно направить, смести Президента и всех окопавшихся подле него приспешников. И вынести на своем гребне во власть новую когорту управителей. Довольно лишь выступить по радио и телевидению и разъяснить рядовым гражданам, кто управлял страной и управлял ими. И продемонстрировать кое-какие документы… Не страдало в данной ситуации и Министерство обороны. Кроме разве самого министра, которому в будущем раскладе выпадала роль козла отпущения. Если он, конечно, не сумеет вовремя вывернуться. Все прочие высокие армейские чины оставались на местах. Потому что в чрезвычайных условиях армия является единственным гарантом сохранения мира и порядка. И никто с той армией всерьез спорить не решится. А напротив, станет с ней всячески заигрывать и строить ей глазки и прозрачные намеки. Что в перспективе обещает армии достойное ее статуса повышенное материальное и техническое содержание, а ее генералитету новые звания, квартиры и участки под дачи. И если для достижения этих целей нужна бомба — пусть будет бомба…
И уж кто совсем не испугался бомбы — так это разномастная, но единая в своей нацеленности на власть мелкая оппозиция. Для тех, если отбросить сантименты и широковещательную демагогию, бомба могла стать мамой родной. Если успеть опередить Президента и премьера. Если успеть опередить Президента и премьера, то можно ухватить свой, очень жирный кусок пирога. Возможно, самый жирный кусок пирога. И под разглагольствования через средства массовой информации и особенно общероссийские телевизионные каталы о государственной безопасности и заботе о чаяниях населения пропихнуть десятка два с двойным дном законов. И протащить в правительство своих людей. И убрать всех прежних. А если убрать всех неугодных прежних и поставить угодных своих, то это уже будет революция, о которой так давно говорили все, кому не лень. И если бомба неизбежна и способна привести к подобным результатам — пусть бомба будет раньше…
